Ротозеи

Троцкий писал, что «сорокалетний Л.-Ф. Селин вошел в литературу, как входят к себе домой». К. Сперанский тоже не спешил и тоже располагается в ней вполне уверенно. Хотя до первого романа уже и были выпущены две тонкие книги (повесть и рассказы), сам автор кокетливо называет их брошюрами. Это кокетство может быть уместно, если сравнивать с данной книгой, где найден особый метод познания, при котором неважно все эмпирическое, а вернее — оно становится равнозначным. Как сырье подойдет любая ситуация: вот несколько сценок из детства, юности и зрелости — они ничем не примечательны и оторваны от истории, пока не посмотришь на свою жизнь через грезы и прочитанные книги. Настоящий сновидец не обманывается «осознанностью», не пытается взять штурвал в руки, чтобы управлять фабулой. Он доверяется наваждению и случайным корешкам книг, написанных неудачниками, фланерами и аферистами. Так доверяют любимому складному ножику или комплекту отмычек.